Поэма александра твардовского «василий теркин» посвящена великой отечественной войне и людям на войне. автор с первых строк нацеливает читателя на реалистическое изображение трагической правды войны в своей «книге про бойца» — правды, прямо в душу бьющей, да была б она погуще, как бы ни была горька. даже сама композиция — отдельные главы-эпизоды, начало «с середины», восприятие глав в каком угодно порядке — тоже свидетельство тех горьких дней, когда можно не дождаться следующих строк, не дожить до продолжения. даже сам герой василий теркин, рядовой, воюющий уже другую войну, не похож на своего тезку — сказочного богатыря-победителя васю теркина с полос фронтовой газеты, которую выпускал во время финской войны александр твардовский с товарищами в ленинградском военном округе. кажется, он идет рядом в строю, ест из одного котелка, преодолевает все трудности и неприятности, принимает на себя первый удар, как и положено рядовому пехотинцу: в строй с июня, в бой с июля, снова теркин на войне. когда читаешь эту книгу впервые, конечно, обращаешь внимание и на искрометной юмор, на политбеседу: «не унывай! », на подвиги теркина. действительно, это интересно и достойно внимания: и переправа в ледяной воде, чтобы десанту, и то, что теркин собирается вернуться к товарищам и просит спирта сразу за «два конца» через реку, и то, как он из винтовки сбивает вражеский самолет, и как поднимает роту в атаку после смерти командира, и как бьется с фашистом один на один. много ярких глав-эпизодов, наверное, чтобы каждый из читателей — современников поэмы и из читателей — «однополчан» героя смог найти свое, «почти о себе». но меня больше поразили другие строки поэмы: старшина паек им пишет, а по почте полевой не быстрей идут, не тише письма старые домой, что еще сами на привале при огне где-нибудь в лесу писали друг у друга на спине… или рассказ о коротком случайном привале, о музыке, согревающей сердца, очищающей души, прибавляющей сил. и вдруг понимаешь, что память о погибшем товарище не принадлежит только близким, она должна жить для всех и продолжать бороться с врагом: и от той гармошки старой, что осталась сиротой, как-то вдруг теплее стало на дороге фронтовой. поэтому и понятно, что танкисты василию гармонь: командир наш был любитель, это — память про него. даже раздумья теркина о награде теперь понимаешь иначе: не как живое представление в лицах про возвращение героя с войны, про его, может, немного хвастливые рассказы на гулянке среди девчат — видишь просто мечту вернуться домой, освободить родной край от врага, ибо пока еще не носит писем почта в край родной смоленский твой. нет дороги, нету права побывать в родном селе. страшный бой идет кровавый, смертный бой не ради славы, ради жизни на земле. именно эта мысль о награде за честный, тяжелый солдатский труд, о признании подвига каждого из защитников родины кажется мне наиглавнейшей, наиважнейшей. каждый имеет право на награду, на потомков. так и видишь этот бой на болоте, напоминающий нам, потомкам, песни военных лет и фильмы: и в глуши, в бою безвестном в сосняке, в кустах сырых, смертью праведной и честной пали многие из них. пусть тот бой не упомянут в списке славы золотой, день придет — еще повстанут люди в памяти живой… наверное, главная награда, единственная отсрочка, которую солдат пытается выпросить даже у смерти, — это желание хоть одним глазком увидать салют победы, погулять в тот день среди живых, постучать в одно-единственное окошко. солдат смотрит правде в глаза, не утешает себя тем, что после победы на фронте все страдания закончатся. он знает, что догола земля раздета
Спасибо
