это было на рассвете. я стоял на назначенном месте с моими тремя секундантами. с неизъяснимым нетерпением ожидал я моего приятеля. я увидел его издали. он шёл пешком, с мундиром на сабле, сопровождаемый одним секундантом. мы пошли к нему навстречу. он приближался, держа фуражку, наполненную черешнями. секунданты отмерили нам двенадцать шагов. мне должно было стрелять первому: но волнение злобы во мне было столь сильно, что я не понадеялся на верность руки и, чтобы дать себе время остыть, уступал ему первый выстрел; противник мой не соглашался. положили бросить жребий: первый нумер достался ему, вечному любимцу счастия. он прицелился и прострелил мне фуражку. очередь была за мною. жизнь его наконец была в моих руках; я глядел на него жадно, стараясь уловить хотя одну тень он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплёвывая косточки, которые долетали до меня. его равнодушие взбесило меня. что пользы мне, подумал я, лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит? злобная мысль мелькнула в уме моём. я опустил пистолет. «вам, кажется, теперь не до смерти, – сказал я ему, – вы изволите завтракать; мне не хочется вам ». – «вы ничуть не мешаете мне, – возразил он, – извольте себе стрелять, а впрочем как вам угодно: выстрел ваш остаётся за вами; я всегда готов к вашим услугам». я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не намерен, и поединок тем и кончился.
