(18)Прочитайте «по цепочке» главу пятую (ч. 4) «Великий каган слушает донесение» (в сокращении). Сопоставьте содержание этой главы с эпиграфом. Почему для данной главы выбран именно этот эпиграф? Поделитесь своим мнением. Чингиз-хан отличался высоким ростом и крепким телосложением.
Имел кошачьи глаза.
Историк Джузджани, XIII в.

Три всадника быстро ехали по дорожке между татарскими юртами.
Их шерстяные плащи развевались, как крылья дерущихся орлов. Двое часовых скрестили копья. Всадники сошли с коней, сбросив на белый песок запылённые плащи.
Один из прибывших, оправляя красный полосатый халат, воскликнул:
- Да будет благословенно имя кагана! Донесение особой важности!
В жёлтом шатре приоткрылась шёлковая занавеска, и оттуда прозвучал приказ. Десять часовых на дорожке кшатру один за другим повторили:
- Великий каган приказал:«Пусть идут».Трое прибывших склонились; скрестив руки на груди, они направились кшатру. Слуга-китаец пропустил их; они вошли внутрь, не поднимая головы, и опустились на ковёр.
- Говори! произнес низкий голос.
Махмуд-Ялвач поднял глаза. Он увидел строгое тёмное лицо с жесткой рыжей бородой. Две седые, скрученные в узлы косы падали на широкие плечи. Из-под лакированной чёрной шапки с огромным изумрудом
пристально всматривались зеленовато-жёлтые глаза.
Шах Хорезма Алла эд-Дин Мухаммед очень доволен твоими подарками и предложением дружбы. Он охотно согласился дать всякие льготы твоим купцам. Но он разгневался...
- Что я назвал его сыном?
Ты, великий, как всегда, угадал. Шах пришёл в такую ярость, что моя голова уже слабо держалась на плечах.
Глаза кагана зажмурились и протянулись узкими щёлками.
- Ты уже думал, что тебе будет так? - И каган провёл толстым пальцем черту по воздуху.
Этого жеста боялись все: так Чингиз-хан осуждал на казнь.
- Я успокоил гнев шаха Хорезма, и он посылает тебе «салям» и письмо.
Ты успокоил его гнев? Чем? - Голос прозвучал недоверчиво. Глаза всматривались, то расширяясь, то сужаясь.
Махмуд-Ялвач стал подробно рассказывать о приёме у шаха Мухаммеда и о том, как ночью к нему прибыл великий визирь и вызвал для тайной беседы. Говоря это, он положил на широкую ладонь Чингиз-хана жемчужину, полученную от хорезм-шаха, и подробно изложил всё, о чём говорил с Мухаммедом.
Махмуд-Ялвач чувствовал, не подымая глаз, что каган пристально всматривается него и старается проникнуть в его затаённые помыслы.
Это всё, что ты услышал?
- Если я что-либо забыл, прости меня, не !
Послышалось сипение: каган был доволен. Он ударил тяжёлой рукой по плечу Махмуд-Ялвача.
Ты хитрый мусульманин, Махмуд. Ты неплохо сказал, будто моё войско похоже на струйку дыма во мраке чёрной ночи. Пусть шах так и думает! Вечером приходите все трое ко мне на обед.
Послы вышли из шатра.
Каган встал, высокий, сутулый, в чёрной одежде из грубой парусины, перетянутой широким золотым поясом. Тяжело ступая большимикосолапыми ногами в белых замшевых сапогах, он по шатру, приоткрыл занавеску и следил, как три посла в белых тюрбанах и пёстрых халатах садились на запылённых коней и медленно отъезжали. Время «великого приказания» (выступления в поход) приблизилось. Я подожду «счастливой луны».

​